Как Олег Железко основал фонд Da Vinci Capital

Основатель и управляющий партнер Da Vinci Capital Management Олег Железко девять лет занимается прямыми инвестициями.

В его инвестфонде активы стоимостью более $300 млн, включая пакеты акций онлайн-брокера iTinvest, разработчика софта EPAM Systems и Московской биржи. Сейчас Железко активно интересуется финансовыми технологиями и считает, что в будущем они смогут потеснить банки. О том, каково это — запустить фонд накануне мирового кризиса, как подбирать компании для инвестиции и почему не стоит читать мемуары трейдеров, финансист рассказал РБК.

«Я вообще не понимал как работает финансовый сектор»

• Мой путь на финансовый рынок был скорее эволюционным. Я начал карьеру в хорошей консалтинговой компании Accenture в Лондоне — в те времена она называлась Andersen Consulting. Занимался информационными технологиями. Затем я перешел в стратегический консалтинг и попал на работу в компанию McKinsey в России и Чехии. Там я уже вплотную начал заниматься финансовым сектором. Однако даже в Accenture основными клиентами в России были банки, и уже тогда мне стало интересно и я начал разбираться в финансовом бизнесе. В результате я оказался в инвестиционном банке Credit Suisse First Boston.

• Первые два-три года я вообще не понимал, как работает финансовый сектор, как банк зарабатывает деньги. Credit Suisse First Boston был одним из акул Уолл-стрит — агрессивным американским банком, в котором все «заточено» на деньги. В те времена он занимал крупнейшую долю на рынках России и других развивающихся стран. Там было достаточно интересно работать.
• Со временем я начал интересоваться, как заключаются сделки. Начал сам что-то делать, структурировать, и дальше уже перешел в область финансовых продуктов и инвестиций.

• Я захотел создать свой фонд и заниматься инвестициями в Центральной и Восточной Европе. У меня не было денег, но я собрал сильную международную команду. Мы попытались поднять средства, но в этот момент я получил предложение от Стивена Дженнингса (глава «Ренессанс Капитал» в 2004 году — РБК) вернуться в Россию и возглавить деривативное направление в «Ренессанс Капитал». Я сказал ему, что вообще-то хочу создавать свой фонд и у меня нет желания работать в большой структуре. Однако Дженнингс ответил: «Мы занимаемся private equity так как мы сами создаем бизнесы». И он сманил меня с этого пути. Я приехал в Россию из Лондона и погрузился в разные финансовые продукты.
• В 2007 году я все же вернулся в private equity. Мы запустили компанию Da Vinci Capital, первый фонд, провели листинг на Лондонской бирже (его основным инвестором стала BSG израильского бизнесмена Бенни Штейнмеца с состоянием $1,22 млрд — РБК). К нам в инвесторы зашел банк Lehmann Brothers, который впоследствии обанкротился. В дальнейшем, кстати, это немного нам помешало. Наши инвесторы начали бояться, что их будут преследовать регуляторы или «выдергивать» у них деньги. Кризис помешал нам развивать инвестиционные продукты. Также мы понесли потери в нескольких компаниях, в которые успели вложиться.
• Сделка, которой я горжусь, — это развитие биржи РТС. Мы занимались торговлей, развивали индекс РТС и деривативные продукты, а потом решили инвестировать в финансовую инфраструктуру. Мы стали первой компаний, кто не побоялся сесть за стол с «зубастыми» российскими брокерами, которые очень настороженно отнеслись к нашему появлению в совете директоров РТС. Изначально у нас был небольшой пакет акций, но постепенно мы усиливали свое влияние и в итоге стали самым крупным акционером биржи. На мой взгляд, именно мы сыграли решающую роль в объединении РТС и ММВБ, а также помогли заработать деньги целому поколению российских брокеров. Биржа РТС была продана за $1,2 млрд. Для многих брокерских компаний в 2009-2010 годах прибыль, полученная от переоценки и продажи доли в РТС, стала единственной.

РБК. Деньги (money.rbc.ru) 13 сентября 2016 г. 15:06

Код Da Vinci: правила инвестиций Олега Железко